…В марте 2012 года в нашем комитете появился новый
член, красноярский бизнесмен, титулованный юрист Андрей
Александрович Клишас. Угадал он со своим назначением ров-
ненько к заседанию, на котором предстояло обсудить проект
федерального закона о внесении изменений в Гражданский
кодекс Российской Федерации.
Для рядового российского обывателя название этого за-
кона, как и большинства других, мало о чем может говорить.
Между тем специалисты считают его вторым по значению
нормативным актом государства после Конституции страны.
Его называли самым стабильным законом, который за пятна-
дцать лет после принятия претерпел наименьшее количест-
во изменений.
И вот пришла очередь и его кардинально пересмотреть с
учетом сложившихся реалий. Наибольшее количество пред-
лагаемых изменений не затрагивали интересы граждан, а ка-
сались бизнеса. Отсюда огромный интерес последнего к но-
вому закону, устанавливающему правила всей предпринима-
тельской деятельности.
Перед заседанием в кабинет к Н. В. Федорову пришел док-
ладчик по вопросу Вениамин Федорович Яковлев. Отечест-
венной и мировой юридической общественности его имя хо-
рошо известно благодаря многочисленным научным трудам.
В стране его помнят как председателя Высшего арбитражно-
го суда. Мы с Федоровым его знали с советских времен, когда
были народными депутатами СССР. Видимо, по этой причине
Николай Васильевич и предложил мне остаться при разгово-
ре. Какие, мол, секреты среди старых знакомых.
То, что рассказал руководитель президентского совета по
кодификации и совершенствованию гражданского законода-
тельства, не носило грифа «секретно», но и в средствах массо-
вой информации отражалось чрезвычайно скупо. Речь шла о
беспрецедентном давлении, которое оказывалось на ученых,
авторов законопроекта, со стороны представителей крупно-
го капитала.
— А что же президент (им тогда был Д. Медведев. —
Прим. авт.), не помогает отбиваться? — спросил Федоров и
напомнил: — Это же его инициатива — менять кодекс.
— Помогать-то помогает, — отвечает Яковлев, — да что
толку. Одну атаку отобьем, с другой стороны наваливаются.
Сейчас вроде вышли на финишную прямую. Дай Бог, осенью
дума примет наш многострадальный кодекс.
Не угадал, просчитался старый опытный юрист. Ошиб-
ся как минимум на год в предполагаемых сроках. И не толь-
ко в сроках. Значительным образом трансформировались из-
начально предлагаемые лучшими отечественными учены-
ми-юристами формулировки и нормы. Где-то посредством
запятой, а где-то — полностью новым текстом.
Кто вмешался в законотворческий процесс, догадаться не-
трудно. Крупный бизнес бросил в жизненно важный для себя
бой с государством лучшие свои кадры. Возможно, ключевой
фигурой и стал молодой и, безусловно, очень талантливый биз-
несмен-юрист Андрей Клишас. На самом деле, нужно иметь не-
заурядные способности и деловую хватку, чтобы в такие-то го-
ды возглавить крупнейшую не только в стране, но и в мире гор-
но-металлургическую компанию «Норильский никель». При
этом еще и преподавать юридические науки. «Спецназ», одним
словом. Но понятным его истинное предназначение в высшем
законодательном органе стало несколько позднее.
Едва эта незаурядная личность появилась на горизонте
Совета Федерации, у меня состоялся разговор о ней с рядом
ведущих юристов Совета Федерации, опытных аппаратчи-
ков. Наработанный годами авторитет позволял им заходить
во многие высокие кабинеты и одними из первых получать
свежую информацию. Мы часто вели неформальные разгово-
ры «за жизнь» за чашкой кофе. В одной из таких бесед обсу-
ждали кандидатуру красноярского новичка. Я высказал пред-
положение, что он прислан на замену Н. В. Федорову. Пред-
положил интуитивно, без каких-либо доказательств своей
версии. Кстати, когда сказал об этом Федорову, он просто от-
махнулся: мол, это настолько несерьезно, что и обсуждению
не подлежит. Но прожженные аппаратчики оказались ме-
нее категоричными. После осторожных размышлений вслух
дипломатично подтвердили, что такая гипотеза имеет пра-
во на существование. Понимай как хочешь: соглашаются они
со мной или по выработанной привычке оставляют за собой
возможность скорректировать мнение?
Но главное состояло в другом: никто из нас не смог най-
ти ответ на вопрос, зачем успешному бизнесмену понадоби-
лось лезть в законотворческую рутину? Это даже не шило на
мыло менять. Это самопожертвование какое-то получается.
Но в подобные сказки мы давно уже перестали верить.
Все «срослось» и встало на свои места после разговора с
В. Ф. Яковлевым и всплеска необычайной активности нового
сенатора в вопросах модернизации Гражданского кодекса.
Несостоявшееся заседание экспертного совета, на прове-
дении которого настаивал «новобранец», и стало началом ап-
паратного конфликта, закончившегося передачей власти над
ключевым комитетом законодательной палаты в руки став-
ленника олигархического капитала. Впору употребить сло-
во «агент». Он взял управление процессом внесения измене-
ний в гражданский кодекс под жесткий личный контроль. Так,
собственно, и должно быть. Особенно когда речь идет о мас-
штабных государственных вещах. Вопрос в другом: насколько
при этом соблюдаются государственные интересы? Не умаля-
ются ли они в пользу олигархического капитала? И здесь мне-
ния экспертов расходятся.
«Рабочие лошадки» комитета — специалисты, которые
занимались внесением поправок в проект Гражданского ко-
декса, рассказывали, что переписывали его чуть ли не чисто-
го листа. Другой эксперт — сенатор М. М. Капура (при Н. В. Фе-
дорове по решению комитета руководивший всей работой
над данным вопросом) — остался не у дел. В начале его мяг-
ко отстранили от возложенных ранее обязанностей, а затем и
вовсе лишили сенаторских полномочий.
Мне было интересно узнать мнение одного из авторов
«экономической конституции» В. Ф. Яковлева о внесенных в
нее поправках. В первую очередь, на кого они будут «рабо-
тать» — на народ или крупный капитал?
До самого Вениамина Федоровича дозвониться не смог,
сколько ни накручивал правительственную «вертушку», но в
Интернете нашел его достаточно осторожное, но с прозрачным
намеком высказывание. Он говорил, что российское общест-
во — это общество с разнонаправленными интересами, и сего-
дня многие социальные группы способны реально и не всегда
позитивно влиять на принятие определенных поправок.
Очень «аккуратно» выразился многоопытный юрист.
Прямо-таки эзоповым языком. Никакой конкретики: поди
догадайся, кого он имел в виду под «социальными группа-
ми», способными реально изменить «вторую конституцию»?
Наверняка не учителей, медиков, артистов и прочую твор-
ческую интеллигенцию. Не думаю, что к названным «соци-
альным группам» относится трудовой люд в различных его
ипостасях и вообще большинство рядовых россиян. Партии
тут тоже вроде как ни при чем. Молчат, будто их не касает-
ся. Странно то, что и оппозиция неразговорчива по этому во-
просу, несмотря на выборную кампанию в регионах и столи-Где же все-таки пресловутые «социальные груп-
пы», от которых зависит судьба закона, прячутся? Лично у
меня ответ только один: в крупном бизнесе
це страны. .
Но есть в этой истории и другие любопытные совпаде-
ния. Они наводят на мысль, что в аппаратной игре замеша-
ны очень крупные игроки и сделаны очень высокие ставки.
Настолько высокие, что ставят на второй план высказанную
версию. Не буду интриговать читателя: речь идет о крупных
медно-кобальтово-никелевых месторождениях в центре Рос-
сии — в Воронежской области. В схватке за них столкнулись
два промышленных гиганта страны: «Норильский никель» и
Уральская горно-металлургическая компания (УГМК).
Это такие игроки, что им лучше не попадаться на пути:
сметут и не заметят. Так получилось, что УГМК, выиграв кон-
курс на соответствующих аукционах, первой оказалась на хо-
перской земле и приступила к геологоразведочным работам
на перспективной поляне. Только недолго эта разведка про-
водилась. Вдруг откуда ни возьмись налетели странные эко-
логи в белых масках и с рюкзаками, набитыми «коктейлями
Молотова». Под митинговый шумок пожгли, погромили стан
геологоразведчиков, уничтожили оборудование, буровые, и
утекли восвояси. Позже выяснилось — в соседние регионы.
Полиция только руками разводила: профукали зачинщиков.
Какая связь между законотворчеством и погромами?
Да никакой. А вот между появлением на посту председате-
ля правового комитета СФ и происходящими событиями она
прослеживается. Так повелось в современной России, что у
каждого экономического конфликта имеется свое судебно-
правовое сопровождение. И у кого оно крепче, тот, считай, и
победил. А где им лучше заручиться, как не в ключевом ко-
митете высшего законодательного органа страны? Разве что
в президентской администрации? Но туда попасть гораздо
сложнее. И тут очень своевременно, перед началом «боевых
действий», оставляет свой пост глава «Норильского никеля»
Андрей Клишас и плавно перемещается в кресло председа-
теля правового комитета, через который проходит утвержде-
ние в должности руководителей фактически всех высших су-
дов страны. Разве такой маневр не может свидетельствовать
об укреплении правовой составляющей одной из воюющих
за недра сторон? По-моему, вполне.
Две версии. И каждая из них — отнюдь не из области
фантастики.
…Поначалу меня удивило то, что эти люди (по большому
счету, презирающие друг друга) объединились против моей
скромной персоны. Кто они, а кто я? Чиновник средней руки,
а тут — высокопоставленная знать. Пыль, как говорится, под
их ногами. Тем более что «пыль» сама сдуваться собирает-
ся. Ради чего усилия прилагать? Подожди недельку-другую и
дыши в полную грудь.
Мотивация Савенкова была простой и понятной, как ар-
мейский устав. Он страстно хотел закрепиться в сенате и по-
лучить здесь очередную «звезду». В военной прокуратуре он
их нахватал — на погонах едва умещались, а на «гражданке»
не получалось. С появлением конкретного претендента на
должность председателя комитета — давнего знакомого —
открылась возможность укрепить свое положение и смести с
пути не очень уступчивого чиновника. Из рассказанного вид-
но, что и у других персонажей не было никаких оснований
меня поддерживать.
И все же после некоторых размышлений над этой стран-
ной ситуацией я пришел к выводу, что дело, видимо, вовсе не
во мне, а в моем бывшем начальнике Н. Федорове. Меня мог-
ли считать инструментом в его руках. Никто, мне кажется, не
допускал мысли, что мы просто одинаково смотрим на неко-
торые вещи: на вранье, лицемерие, продажность, коррумпи-
рованность, на тот же гомосексуализм.
Не мне, а Федорову не могли простить его компетент-
ность, профессионализм, взыскательность и требователь-
ность. Но он был недосягаем для «мстителей». Все знали, чья
у него «крыша». Потому решили уязвить его через меня. Так
представлялось. Мне недвусмысленно давали понять, чтобы
я освобождал место. Что я и сделал.</b>.
